Всем известно, что в СССР существовало мощное диссидентское движение. Которое, если верить его ветеранам, вкупе с польской «Солидарностью», маленьким, но гордыми прибалтийскими народами и папой римским, Союз и развалило. История диссидентского движения в Москве, Петербурге и в национальных республиках изучена хорошо. А вот то, что творилось в российской глубинке… Об этом не знает практически никто. Мы постараемся восполнить этот пробел, хотя бы в части Пензенской области.
Гордума II созыва. Андрей Бабченков (третий справа)
«Откуда это в них?»
1984 год. Оруэлловский год. Но ничего похожего на его мрачные фантазии в мире не наблюдается. В СССР — торжество «застоя» и «геронтократия». Железный занавес, отделявший социализм от капитализма, к 1984 году изрядно проржавел, да просто щелястым стал, и в щели эти длинные вражеские руки пихали: джинсы, кока-колу, пачки сигарет «Мальборо», журналы «Плейбой» и виниловые пластинки с хард-роком. Короче говоря, яд враждебной идеологии проникал. Особенно хорошо проникновению этому способствовали короткие волны и круглосуточное вещание радиостанций «Голос Америки», «Свобода», «БиБиСи».
Но рядового советского обывателя все это практически не касалось. Особенно в сонном медвежьем углу провинциальной Пензы. И тут, словно гром среди ясного неба — статья в «Пензенской правде», аж, в двух номерах (от 26 и 27 сентября 1985 года) под красноречивым заголовком «Откуда это в них?».
«Кто-то может сказать, что история, взятая за фактологическую основу этих заметок, нетипична. Более того, исключительна…. Мы не должны оставлять ни одной щели, куда может проникнуть яд враждебной идеологии». (Здесь и далее цитаты из статьи выделены курсивом).
— В 1984 году, — вспоминает один из фигурантов той статьи, Сергей Евин, — я был молод, мог сколько угодно выпить водки и съесть много мяса, до утра бродить по ночному городу с девушкой, а к семи, к началу утренней смены, уже стоять у сборочного конвейера «ЗИФ» с гайковёртом в руках. Дворовая наша компания была очень неординарной.
«В ходе следствия выяснилось, что несколько лет назад сформировалась группка подростков, изнывающих от скуки и безделья. Объединяли их праздность, жажда острых ощущений, увлечение западной музыкой, тряпками и наклейками. Собирались в сквере возле дома, в подъездах, покуривали, болтали о «достоинствах» импортных штанов, магнитофонов, сигарет, о том, что «у нас таких вещей нет, и вообще у нас нет возможности жить весело и шикарно, как показывают в западных фильмах».
— Говорили мы о разном. Обсуждали «Архипелаг Гулаг», «Собачье сердце», новые альбомы «AC/DC», «Pink Floyd», слушали музыкальные передачи «Бибиси», я уже начал писать рассказы, друзья мои сколотили панк-группу «03». Это, наверное, самая первая пензенская панк-группа. Песни были бескомпромиссно-злободневными, куда там Егору Летову! Вот, например, название одной: «Партия Тэтчер — мира оплот», а вот слова песни, посвящённой академику Сахарову: «Бомба водородная — счастье для людей/, Кто её придумал?/Гений человечества — Сахаров Андрей!».
«К этому времени компания состояла из единомышленников, отличавшихся завышенной степенью самооценки…».
— Передачи «БиБиСи» вёл Сева Новгородцев, я ему написал, письмо дошло, прозвучало в эфире…».
«Ведущие радиопрограмм, и в частности Новгородцев, наряду с информацией вкрадчиво вещали “о недостатках в Советском Союзе и прелестях западной демократии”. Однажды Евин решился и написал Новгородцеву в Англию, попросил передать по радио мелодию в исполнении группы, которая ему нравилась. Через некоторое время в передаче Би-би-Си прозвучало, что по просьбе Сергея Евина из Пензы исполняется песня… Экзотичность такого внимания распирала грудь, и Евин, проникшийся симпатией к Новгородцеву, вступает с ним в переписку».
Письма в Лондон доходили не все, но город Пенза упоминался несколько раз. И Большой Брат насторожился. В пензенском КГБ в 1984 году самое серьёзное дело было — отъём двух журналов «Посев» у двух бедолаг в электричке, которые явно не понимали, что такое попало им в руки. А хотелось чего-то настоящего… Чтобы как в Москве, они с плакатами «За нашу и вашу свободу», а мы их в психушку — «вялотекущая шизофрения»!, они… а мы их… Так и вышло, вот эти пензенские парни и попали под пресс верных «андроповцев» с улицы Московской:
«Бабченков считал себя большим музыкантом и намеревался перебраться в Англию, поскольку “там очень свободно можно достать наркотики”, создать ансамбль и играть хард-рок. “Для этого, наверное, талант нужен?” — спросил я. — “Какой там талант, — ответил Бабченков. — Бери и играй”…»
Александр Снежкин тоже не горел желанием трудиться и в свое время привлекался к ответственности за тунеядство. Но мыслил о себе высоко. В характеристике из школы рабочей молодежи N7, где Снежкин учился, записано, что он имеет способности, эрудирован, но многословен. «Настораживает его высокое мнение о своей исключительности», — говорилось в заключение этой характеристики.
Потом в кампании появилась весьма темная личность — Сергей Евин. Годами несколько старше, поопытнее других. Еще раньше делал попытку поступить в литературный институт, правда, безуспешную. Евин открыто не рвался за границу, более того, иронизировал над стремлением убежать туда «не имея в руках и за душою ничего существенного». Вместе с тем тонко поддерживал разговоры «о преимуществах жизни на Западе», подтверждал это некоторыми аргументами, известными ему из личных связей.
Потом мы беседовали о Евине с его дружками, и они утверждали, что этот парень цель в общении с ними имел далеко не благую. То, что встречался Евин с ними неспроста, они почувствовали сразу».
Самолётное дело
— Сидели мы, — продолжает вспоминать «темная личность» Сергей Евин, — и говорили о судьбе сосланного в Горький опального академика Андрея Дмитриевича Сахарова. Гнобят ведь мужика, сколько уже голодовок объявлял! Хорошо бы помочь ему… Но как? И после очередной кружки пива прозвучало: да надо угнать самолёт и вывезти Сахарова в Турцию… Посмеялись мы и поставили очередную пластинку.
А Большой Брат потёр руки: вот оно дело государственной важности! И поехали белые «Волги», и начались обыски…
У меня помимо рукописей, забрали пластинку британской группы «Мариллион»:
— Верните, — говорю.
— Не положено, — отвечают.
— Почему? — спрашиваю.
— Песни антисоветские.
— Это какие же? — изумляюсь я.
— А вот, и тычут пальцем в слово «Vodka».
«Новгородцев в своих письмах поощрял настроения Евина, намекал, что пора действовать более решительно. И Евин предпринимает практические шаги: начинает развращать, инструктировать и подстрекать к преступлениям более молодых своих приятелей».
То есть мы начали — обсудили за пивком угон самолёта, а дальше пензенский КГБ продолжил перформанс:
«Так родился план бегства в Турцию, откуда единомышленники намеревались разъехаться кто куда. Бабченков — в Англию, играть свой хард-рок и потреблять наркотики, Снежкин — в США, искать занятие по душе. Евин планов не строил, он выдавал информацию и затаенно усмехался».
Родилось виртуальное дело за которое пензенская госбезопасность получила немало «ништяков», как же, — угон самолёта предотвращён, Сахаров по-прежнему в Горьком… А молодёжь эту языкастую — в психушки, да в тюрьмы…
Прошли годы…
Справедливости ради отметим, что в тюрьму (и то ненадолго) попали лишь уличенные в употреблении наркотиков, которые им поставляли молоденькие медсестры одной из пензенских больниц.
Сергей Евин, армейское фото
Сергей Евин был сначала направлен на психиатрическую экспертизу, а потом ему сделали «предложение, от которого невозможно отказаться»: либо остаешься здесь, либо идешь в армию. Выбор был очевиден, и вскоре Евин оказался не где-нибудь, а в Таманской дивизии! Лишь через полгода замполит, разбирая бумажки, с ужасом обнаружил, кто у них служит, и наш герой был переведен туда, куда ему и полагалось по социальному статусу — в стройбат.
В конце восьмидесятых кое-кто из наших героев оказался во Франции. И решили они в целях своего обустройства использовать ту историю. По почте они нашли в Пензе человека, который за 20 долларов (деньги были отправлены в конверте по почте — и дошли!) в одной из пензенских библиотек вырезал из подшивки указанные статьи, при этом порезавшись и залив саму подшивку кровью (редакция осуждает этот акт вандализма). Не прокатило. Спонсорских денег итак на всех эмигрантов – «борцов за права» не хватало, а тут какие-то «пензюки»! Даже друг Сева не отозвался.
В дальнейшем Сергей Евин стал прозаиком и публицистом. А вот Андрей Бабченков одно время даже начал делать себе политическую карьеру, избравшись депутатом Пензенской городской думы II созыва. Не сумев затем переизбраться, занялся торговлей травяными чаями..
Комитетчики, кричавшие на допросах: «У меня брат в восемнадцать лет танковой ротой командовал, насмерть бился на Пулковских высотах!», — дружно занялись строительством капитализма, неплохо устроившись в различных коммерческих фирмах. Автор погромной статьи стал известным демократом, борцом за права и свободу слова и даже выиграл суд в Страсбурге у Российской Федерации.
Как говорили суровые квириты, suum cuique…
