Прогулялись мы тут по Олимпийской аллее с группой товарищей и с …топором.
Думаете, браконьерничали?
Да нет, изображали что-то вроде народного контроля.
Думаю, всем в городе известна эта история с техногенной катастрофой в виде солидного потопа прямо в лесной части аллеи, превратившей лес в каток.
Парк Белинского, управляющий пострадавшей территорией, вроде и дал общественности исчерпывающий ответ – официальный, прямо с печатями и фотофиксацией.
Фото 2
И мы даже вроде поверили, но вот решили подстраховаться.
Имеем право: переживаем за народное достояние.
Что мы увидели? Ситуация, изображенная на фотографиях от парка, имеет место быть. Выборочно. То есть, действительно, на основной площади лед образовался в виде слоистой структуры, с пустотой (воздухом) между слоями.
Но мы пошли дальше, и, анализируя процесс и динамику затопления, предположили, что вода зашла на территорию неравномерно, скопившись в пониженных местах, при задержке оттока на нижерасположенные территории.
И действительно, последующие действия с топором подтвердили эти опасения: сразу на нескольких участках, расположенных перед поперечными мощеными дорожками, создававшими естественную “запруду” для тока воды, стволы деревьев погружены в монолитный лед на довольно большую глубину (не менее 20-30 см), причем безо всяких прослоек воздуха.
Чем это чревато?
При оттепелях, которые уже не за горами, кора
нижней части стволов (а корневая шейка для многих древесных – самое уязвимое
место) начинает интенсивно дышать, но при недостатке кислорода этот процесс
идет “неправильно”, с образованием совершенно других химических
продуктов, которые могут вызвать повреждения живых тканей коры и камбия.
Аналогичные процессы наблюдаются и при
длительном затоплении стволов водой. А это в данном случае тоже вполне
вероятно: на впитывание влаги вряд ли стоит этой весной рассчитывать, ведь
промерзание грунта доходит до 1,5 м.
Выход напрашивается только один: любыми путями не допустить длительного затопления леса талыми водами, обеспечив их постоянный отток в нижнюю часть рельефа местности. Не исключено, что для этого необходимо будет разобрать часть мощения дорожек, препятствующих стоку (проложить через них поперечные каналы).
Кроме того, в зависимости от интенсивности потепления в феврале и марте, желательно будет все-таки пустить воздух к коре затопленных “намертво” деревьев, нарушив мощный ледяной панцирь. Это, конечно, очень тяжелая работа, с применением лома и других серьезных орудий (наш топор вышел из строя уже после 3-4 лунки).
С другой стороны, такая необходимость может и не возникнуть, если лед вблизи стволов будет быстро таять в виде воронки, что обычно наблюдается при таянии снега.
Будем на это надеяться, а время покажет.
Остается добавить, что при спускании процесса на тормозах и непринятии никаких подстраховочных мер повреждения деревьев (если они произойдут) проявят себя вовсе не при начале вегетации ближайшей весной (как было заявлено специалистом парка), а гораздо позже: во второй половине лета или даже на следующий год. Это обусловлено физиологическими особенностями “работы” проводящих тканей ствола дерева.
Спрашивается: оправдан ли такой риск?
И еще один вопрос: как вы думаете, кто-нибудь будет виноват в гибели деревьев, обнаруженной, например, через 1,5 года после потопа?
Прикладываем фотографии, которые, кроме всего прочего, свидетельствуют о том, что ни один живой организм в процессе наших исследований не пострадал.
Марина Ростовцева
От редакции: Марина Ростовцева долгое время руководила Пензенским Ботаническим садом и курировала коллекцию древесных растений, поэтому мы считаем, что к её мнению по данному вопросу прислушаться просто необходимо. Мы же подкрепим данный редакционный материал редакционным запросом в адрес администрации Парка им.В.Г.Белинского. Берём вопрос спасения деревьев на контроль.